Том 7. Стихотворения, очерки 1925-1926 - Страница 83

Приведя в статье «Как делать стихи?» несколько вариантов первых трех строк стихотворения, Маяковский пишет: «И вот окончательная редакция: «Вы ушли, как говорится, в мир в иной». В томе 5 Сочинений осталось: «в мир иной». Здесь эта строка печатается по тексту «Как делать стихи?».

Строки 16–20. Вижу — взрезанной рукой помешкав, собственных костей качаете мешок. — Есенин повесился, написав предсмертное письмо кровью из вскрытой вены.

Строки 41–42. …а главное, что смычки мало. — Смычка — термин, выражавший в первые годы после революции идею союза рабочего класса с крестьянством («смычка города с деревней»).

Строки 45–48. Дескать, заменить бы вам богему классом…— «Богемой» в буржуазном обществе называют людей «свободных профессий» (писателей, художников, артистов), ведущих беспорядочный, рассеянный образ жизни. «Слово «богема» стало нарицательным для всякой художественно-обывательской бытовщины», — писал Маяковский («Как делать стихи?»).

Строки 56–58. Дескать, к вам приставить бы кого из напосто́в…— Напостовцы — писатели и критики, группировавшиеся вокруг журнала «На посту» (с 1925 года — «На литературном посту»), руководящего органа РАПП (Российская ассоциация пролетарских писателей); считали себя призванными направлять развитие всего литературного процесса в СССР и нередко применяли «методы» командования вопреки указаниям партии о необходимости проявлять тактичность по отношению к литературным группам и объединениям, близким Советской власти.

Строки 66–68. …утомительно и длинно, как Доронин. — Доронин, И. И. (р. 1900) — советский поэт, опубликовал в 1925 году поэму «Тракторный пахарь». В статье «Как делать стихи?» Маяковский писал: «4000 строк Доронина поражают однообразием 16 тысяч раз виданного словесного и рифменного пейзажа».

Строка 84. «Англетер» — гостиница в Ленинграде, в которой покончил с собой Есенин.

Строки 111–112. И несут стихов заупокойный лом…— Смерть Есенина вызвала широкий отклик в литературе. «Появились стихи, воспоминания, очерки и даже драмы. По-моему, 99% написанного об Есенине просто чушь или вредная чушь» («Как делать стихи?»).

Строки 134–135. …ваше слово слюнявит Собинов…— Собинов, Л. В. (1872–1934) — выдающийся русский певец; выступал 18 января 1926 года на вечере памяти Есенина в МХАТе. Объясняя свой полемический выпад, Маяковский, по словам П. И. Лавута, говорил:

«Вскоре после смерти Есенина в помещении Художественного театра состоялся вечер его памяти. На фоне тощей, надломившейся березки выступали с «прочувствованными» речами ораторы. Затем Собинов тоненьким голоском запел: «Ни слова, о друг мой, ни вздоха, мы будем с тобой молчаливы»… хотя молчалив был один Есенин, а Собинов продолжал петь. Вот вся эта обстановка произвела на меня удручающее впечатление» (журн. «Знамя». 1940, № 4–5, стр. 209–210).

Строки 138–140. «Ни слова, о друг мой, ни вздоха». — Романс П. И. Чайковского на слова А. Н. Плещеева.

Строки 141–144. Эх, поговорить бы иначе с этим самым Леонидом Лоэнгринычем! — Одной из лучших ролей Леонида Витальевича Собинова считалась роль Лоэнгрина в одноименной опере Вагнера.

Строки 160–165. …чтобы врассыпную разбежался Коган, встреченных калеча пиками усов. — Коган, П. С. (1872–1932) — советский критик и историк литературы. В статье «Как делать стихи?» Маяковский подчеркивает, что образ Когана в стихотворении является собирательным.

Строки 206–210. В этой жизни помереть не трудно. Сделать жизнь значительно трудней. — Перефразировка последних строк предсмертного стихотворения Есенина: «В этой жизни умереть не ново, но и жить, конечно, не новей».

Марксизм — оружие, огнестрельный метод. Применяй умеючи метод этот! (стр. 106). Беловой автограф (БММ); «Журналист», М. 1926, № 5, май; Сочинения, т. 5.

Датировано в автографе: «19.IV.26». Судя по автографу, Маяковский предполагал предпослать стихотворению два эпиграфа:

«1. То самое затаенное, что думал Пушкин о Радищеве, о Пестеле, о декабристах и революции, но чего сказать не мог своим современникам в форме ясного бытового сюжета, он передал в картинах и образах из египетской жизни, превратив Сенатскую площадь в ложе Клеопатры, а первые смертельные поцелуи русской свободы в поцелуи любви, оплаченной смертью (Л. Войтоловский, Ист. Русск. Лит., ч. I, стр. 5).

2. Какое разнообразие животного царства проходит перед воображением читателя, когда он перелистывает страницы Ф. Гладкова! Поросенок, цапля, кошка, змея, орел, мопс, паук, сорока, голубь, индюк, ворона, теленок, цыпленок, галка, собака, медведь, вол, жеребец, ястреб, петух, кабан, лягушка, саранча, пиявка, волчица и многие другие, которых я не выписал (В. Вешнев, газ. «Известия ЦИК», 18/IV 1926 г.)».

Обе эти цитаты, предназначавшиеся, очевидно, для иллюстрации разоблачаемых в стихотворении методов вульгаризаторской критики, зачеркнуты.

Стихотворение является откликом на дискуссию «Наша критика и библиография», развернувшуюся в 1926 году на страницах журнала «Журналист».

Напечатано в разделе «Дискуссия» под рубрикой «Писатели о критике», со сноской: «см. «Журналист», №№ 1 и 4».

Редакция «Журналиста» провела в 1925–1926 годах две анкеты: 1. «Что говорят писатели о постановлении ЦК» (1925, № 8–9 и 10), 2. «Наша критика и библиография» (1926, № 1, 4).

В резолюции ЦК РКП(б) «О политике партии в области художественной литературы» от 18 июня 1925 года, о которой идет речь, указывалось: «Марксистская критика должна решительно изгонять из своей среды всякое претенциозное, полуграмотное и самодовольное комчванство… давать отпор всякой макулатуре и отсебятине в своей собственной среде».